8
«А есть — ради Царства Божия!»
После их первого круга по Галилее тронутая римским духом Вифсаида Учителя будто заждалась. О твёрдости и полноте Закона так яростно Рабби ещё нигде не говорил, и местные учителя заметно вдохновились. Главные слова, как не раз уже бывало, прозвучали по выходе из собрания – в присутствии учениц, чье появление синагогу забавно озадачило.
…Ветер слегка согнал жару. Завершив субботу в доме Филиппа, все вместе мирно двинулись в Капернаум, но Учитель почему-то помрачнел.
На спуске к Иордану за спиной стал нарастать какой-то шум. Запыхавшийся гонец попросил Учителя остановиться, и вскоре появилась разъярённая группа – человек десять, впереди которой двое волочили под руки растрёпанную женщину.
– На месте взяли! – срам не успела прикрыть! Что говорит Закон?!
Выкрики обнажили долгую мерзкую историю, истощившую терпение не только у братьев мужа.
Вынужденный суд Учителя неожиданно воспламенил.
– Кто свидетели?!
– Все!
Там, где стояла группа, новая римская дорога на повороте чуть-чуть подрезала склон, образуя справа невысокую стенку.
– Бросьте её к стене и берите камни!!
Ученики испугались: никто Учителя таким прежде не видал.
Замешательство исполнителей было недолгим.
– Все взяли?! Все?!! Безгрешный!! – начинай!!
…Даже ветер стих. Последние слова звенели в ушах как эхо. Застывшие мстители, оглядываясь на Учителя, медленно опускали руки. Камни, будто нехотя, падали на землю – один, другой, третий… Рабби стоял вблизи, низко склонив голову. Пётр стал вспоминать своё. Заметил, что остальные – тоже… Продолжая оглядываться на неподвижного Учителя, мстители тихо, поодиночке, разошлись.
Проводив глазами последнего, женщина потеряла сознание и сползла по стене. Переводя дыхание, Рабби снял с плеча Филиппа мех с водой, развязал и подошел к ней. Плеснул себе в ладонь и, присев, отёр женщине лицо. Плеснул ещё и сбросил воду вдоль тела на одежду. Молча вернул Филиппу мех.
Спасённая пришла в себя и с трудом поднялась, глядя под ноги. Учитель ещё раз подошел к ней, остановившись в трёх шагах.
– Иди домой. Никто из них никому – ничего – не скажет.
– Не могу…
– Иди домой. Тебя – там – ждут.
– Как войду?!… Не могу…
– Иди! Тебя – ждут. И не только дети.
Неостывший страх вернулся: странный Спаситель про нее всё знал! Она глянула на Него и снова вжалась в стену.
– Не бойся! Мир уже вошёл в дом твой.
Никого не видя, Рабби шепнул ученицам: «Помогите ей прибраться» и побрёл вперёд один.
На подходе к Капернауму дорога расширилась. Пётр с Иудой потихоньку догнали Учителя вдоль обочин, пытаясь заглянуть в лицо. Рабби остановился. Дождался остальных. Глаза…
– Рабби!??
– Ни в каком… другом грехе… человек так легко не забывает Бога…
– Может, лучше и не жениться, – выдохнул Пётр.
Долгая пауза.
– Есть… скопцы от рождения, есть и от людей. А есть… А есть – ради Царства Божия! – и таким восторженным взглядом обвёл Рабби побросавшую всех и вся свою команду, что все оторопели, расплылись, да так, сияя, и дошли до дома, спаянные как никогда.
«Я же за Тобой на смерть пойду»! – впервые тогда подумал Пётр.